нас сдерживает от того, чтобы не сказать тебе «пошёл в жопу». Ты пользуешься своим положением, удовлетворяя свои маленькие и грязные потребности, чтобы хоть немного побыть выше других. Чтоб тебя геморрой замучил, ублюдок несчастный!
Под конец монолога я сорвался на крик, а все мои коллеги замерли на месте, словно восковые фигуры Музея Мадам Тюссо. Тишина повисла гробовая, любая звукозаписывающая студия позавидовала бы. А я, как ни в чём не бывало, направился к своему рабочему месту, где лежал ежедневник. Коллеги одаривали меня такими благодарными взглядами, что я чувствовал себя мифическим героем, сразившимся с драконом.
Когда я сел за стол и раскрыл книгу, ко мне выбежало «побеждённое чудовище» размахивая руками.
– Таимкин, ты… ты…
Слова у него, очевидно, закончились от прилива праведного гнева. Вчера этот доморощенный перевоспитыватель был намного сдержаннее в общении со мной. Сейчас «Упырь» явно собирался меня побить.
– Павел Викторович, – он уже в двух шагах от меня. – Идите в жопу!
Сказав это, я помахал ручкой прямо у него перед носом.
ШМЯК
Леночка бороздит просторы социальных сетей, кто-то допивает третью кружку «чёрной смерти», а Павел Викторович ещё и не собирается напоминать о себе. До совещания оставалось пятнадцать минут.
Отлично!
– Ленка, чем занимаешься?
– Ну, как тебе сказать… – нехотя отрывает она свой взгляд от монитора.
– У нас «пятиминутка» скоро будет. Ты готова?
– Нет, конечно! Мои ещё и на работу-то не пришли, откуда я цифры возьму?
– Значит слушай сюда…
Рассказывая Лене оперативную информацию, ловлю себя на мысли, что объём моей памяти слишком мал. Я смог передать лишь последние сводки и только в общих чертах, без уточнений.
Но и этого хватило!
Многие не обладали и толикой этой информацией, естественно, кроме Павла Викторовича. Он никак не выдал своего удивления, услышав наш «приблизительный» отчёт. Я вообще сомневаюсь, что он заметил наши сводки. Единственное, что он сделал по отношению к нам с Ленкой, то это взял и отпустил раньше всех, помиловав с барского плеча сухое и басистое «Идите, работайте!».
И мы пошли. В курилку.
– Ладно, – после жадной затяжки начала Леночка. – Про твоих поставщиков я промолчу. Это твоё дело. Но откуда ты мои цифры узнал?
– Ну…
– Ты что, контакт полезный приобрёл?
Фух, сама спросила, и сама же придумала вразумительный ответ. Обожаю ход её мысли.
– Ага.
– И кто? И где?
– Ну, понимаешь…
– Ты не можешь раскрыть контакт. Понимаю…
Обожаю!
После сокрушительной победы над начальственным «злом» был длинный-предлинный день. Если ночь не поспишь, день начинает становиться мучительно томительным, и мысли кружат в голове колючей вьюгой только об одеяле и подушке. В конечном счёте вечером я дополз до дома, бухнулся в постель и «отрубился».
Утром в среду я опять расписал день по часам, но на рабочем поприще результатов это не дало. День был пустой – отчитываться не пришлось, идти на собрания и всевозможные «бизнес-свидания» не надо, сплошь одни телефонные звонки, переписки в Интернет-ресурсах, да перекуры каждые двадцать минут. Можно было смело откидывать спинку кресла, закидывать ноги на стол и начинать храпеть в голос, никто бы не удивился.
А вот вечер выдался более занимательным.
Вечером я собрался к Аньке, и осуществил ради этого променад по магазинам и аптекам. Вино, еда, цветы и контрацепция – набор современного джентльмена, уверенного в своём будущем. Я же уверен не только в будущем, но и в том, что это будущее может легко поменяться местами с прошлым. Так что, я джентльмен в квадрате. Отужинав мясом с овощами, добавив на вкусовые рецепторы немного дорогого красного полусладкого, мы распечатали пачки с набором смола-никотиновых наполнителей и заполнили нашу кухню завесой сигаретной истомы. Как можно дополнить такую обстановку расслабленного отдыха? Только разговором по душам.
– Вот если тебя спросят, «Кто ты?», что ты ответишь? – тему для разговора выбрала она, так что с меня взятки гладки.
– Скорей всего отвечу, что я человек. Хотя, зависит от контекста.
– Хорошо, а какой ты человек?
– В смысле? Ну, хороший, наверное. Или нормальный.
– Нет, я не про это. Какой, в смысле значимый ли? Насколько значимый?
– Эм-м-м… – кто может понять эти хмельные разговоры? Только сами участники этих приватно-заумных диалогов, сдобренных плохой дикцией и затуманенными мыслями. Мы тому живой пример.
– Блин, вот что ты есть в жизни других? Можешь ли ты себя назвать «большим» человеком?
– Даже и не знаю. Смотря для кого. Вот, например, для тебя?
– Ну, для меня-то точно. Я про других… – Анька призадумалась. – Да уж, смотрю я на нас и понимаю, что мы мелкие рыбёшки – ни великих открытий, ни влияния большого. Мы не оставляем следов в этой жизни.
Глоток вина и задумчивое дымопускание в потолок.
– Мы ещё можем всё изменить, – подал я голос.
– Да ну? Что-то не вериться.
– Нет, конечно, «великими» стать нам будет сложно. Наверное, не в этой жизни. Но мы же можем стать значимыми. Я знаю, что в наших силах изменить ход вещей. Просто нужно немного взяться за себя и с умом подойти к делу.
Аня даже про сигарету забыла, и та осталась лежать в пепельнице одиноким засорителем. Причиной этому был мой уникальный монолог, ведь раньше я себе не позволял столь оптимистичных мыслей. Нет, я не пессимист, просто скептичен до зубного скрежета.
Был.
– Ты серьёзно? – медленно проговорила она, внимательно меня рассматривая. Может до сих пор надеется, что я это в шутку?
– Абсолютно!
– Ты хочешь сказать, что ты…
– Да.
– То есть…
– Да!
– Значит…
– Да, да, и ещё раз да! – я скрепил свои ладони на затылке, откидываясь на стенку возле себя. – Нас скоро ожидают перемены. Просто поверь и сама всё увидишь.
Слова победителя пронизанные уверенностью в будущем. Раньше я прятался в мешке отговорок, завязывал его верёвкой доводов и бросал в колодец «откладывай на завтра». Поэтому моё поведение для Ани было из ряда вон. Мы ещё посидели, играясь фантазиями о будущим, а потом незаметно перешли из задымлённой кухни в спальню. Через час Анька тихо посапывала, а меня опять атаковали мысли о ежедневники.
Сам того не подозревая, я уже возлагал на ежедневник надежды. Надежды на своё будущее. Маленькая книжонка продолжала выворачивать меня и мой мир наизнанку, и эта «сторона меня» открывалась во всех подробностях. Что я пробовал экстраординарного за всю свою жизнь? Если уж на то пошло, и выворачивать себя до конца честно, я даже в постели был вполне средненьким.
Стоп!
Постель.
Если уж на то пошло, что мне мешает начать «пробовать» с постели прямо сейчас? Ведь теперь мне не страшны
